3.

Жили мы в Тбилиси, где и французскую гуманитарную визу получали. Для этого нужно сначала прожить три месяца в Стамбуле, сменить там четыре квартиры, а потом взять Яндекс-такси на Марджанишвили, и ехать наверх в горы. Потом приходится пёхать ещё выше туда, где такси не ездят. У ворот консульства дежурят суровые грузины. Сперва кажется, что они вот-вот развернут тебя и дадут пендаля. Вместо этого они зачем-то говорят по-русски и очень нежно отбирают мобильники на входе. Мне кажется, французы им как-то объяснили, что охранники представляют здесь именно Францию, а не Грузию.

Андро говорит, мол, когда я делаю с кем-то бизнес, я отношусь к вам, как членам семьи. Именно поэтому бизнес с Андро у нас не вышел. Всё-таки, не стоит так откровенно манипулировать семейными ценностями. На самом деле, бизнес не мой, конечно. Это Ваня купил станки, арендовал цех, и меня позвал в помощники. Нам нужно было делать мебель, которой в Грузии не хватает. А вообще, в Грузии всего хватает, просто там никто не знает, что латунные бюстики Сталина вышли из Европейской моды, и продавать их на «Сухом мосту» – это моветон.

Грузинам не повезло. Логики в их положении никакой нет, это просто тупо невезуха. Багратион, Джугашвили, Данелия, Окуджава, – для них просто известные на весь мир грузины. Они ими даже не восхищаются. Даже не гордятся родством. Просто снисходительно смотрят на все остальные народы, что не смогли родить ничего даже близко подобного.

А офис у нас был потрясающий. Это, как я люблю ещё со времён мансарды в Московской галерее «Марс», тоже была мансарда. Но здесь был круглый стол, балкон с видом на четыре горы, а за тонкой перегородкой психотерапевты, которые учили потерявшихся русских перенаходить смысл в жизни, чтобы те не теряли мотивацию к зарабатыванию денег, необходимых для оплаты этих чудодейственных встреч.

И внизу был ресторан. Им управлял шеф-повар Коба. Я ему, для его кухни, полки проектировал. Он меня, в итоге, возненавидел, а я зарёкся проектировать полки и питаться там, где меня не любят. А любят меня пожилые грузинки. Женщина остановила меня на улице. Вы, говорит, русский? Так вот не верьте, мол, пропаганде. Грузины, мол, очень русских любят. Спасибо, думаю, конечно, но не за что.

А ещё я катался в Тбилисском метро, каждый день на работу. И на маршрутке. А потом к нам прилетела Лида, и Соколов из Антальи поселился на соседней улице. Мы пили чачу в Английском сквере и мне казалось, что всё так и должно быть.