понедельник, 17 сентября 2012 г.

ДЕКАБРИСТЫ. 5. первая ночь.

Так необходимые мне читатели,  прошу всех, кто пришёл сюда по ссылке на эту главу, начать чтение повести “Декабристы” с самого начала. Иначе, будет худо. Вот ссылка: http://hanurpriehal.blogspot.com/2012/09/blog-post.html Дальше по порядку. Спасибо.

Глава пятая. Первая ночь.

Костя сидел на ступенях ОВД. Внутрь его не пустили. Костя переживал. Вернувшись из уборной он, естественно, не обнаружил нас там, где оставил. Тогда он позвонил Герману, и ему открылась абсурдная правда: друзья арестованы. Костя поехал к полицейскому отделению. Теперь он сидел на холодных ступенях и чего-то ждал. Было темно. Фиолетовое московское небо сочилось какой-то сырой липкой дрянью. Холодало. Во дворе отделения было мрачно и тихо. В углу, возле гаражей, курили четверо ППСников. У ворот, за рулём казённой «пятёрки» спал водитель. День заканчивался наименее предсказуемым образом, дальнейшая перспектива просматривалась неотчётливо: идти домой странно, сидеть здесь глупо. Меду тем, в ворота ОВД вошёл какой-то парень. Он подошёл к Косте и присел рядом.

– Миша. – Сказал он и протянул широкую короткую ладонь.

– Костя. – Представился Костя.

– Ну, чё там? – Спросил Миша и кивнул в сторону входной двери.

– Сидят. А у тебя там кто?

– Кореш. Точнее, соратник.

– Сочувствую.

– Да ничего, выкрутится. Не в первой.

– Что, часто попадается?

– Бывает, – равнодушно отозвался Миша, – работа такая.

– Что за работа?

– КПРФ. – Загадочно ответил Миша и напрягся, прислушиваясь.

Костя услышал вой сирен скорой помощи. Во двор участка въехала неотложка. Сосредоточенные медики в зелёных халатах торопливо взбежали по ступеням ОВД и скрылись за серой бронированной дверью. Через десять минут они вынесли на улицу корчащегося от боли рыжеволосого парня. Врачи бережно погрузили его в машину, захлопнули дверь и уехали.

– Ну, вот, – сказал Миша, – кажись выкрутился.

– Что с ним? – Поинтересовался Костя.

– Да ничего. Прокатят до больнички и отпустят на все четыре стороны. Пойду я, мне его ещё домой везти. Миша ушёл, а Костя остался думать о превратностях политической борьбы, жизненном опыте и страшных тайнах скрытых за тяжёлой аббревиатурой КПРФ.

Мы не спали всю ночь. Нет, нас не пытали шансоном, не ослепляли ярким светом, и даже не оскорбляли. О нас просто забыли. Никакие обвинения нам предъявлены не были. Никакие разъяснения не были даны. Нас просто оставили в покое. Всех несовершеннолетних отпустили. Их забрали родители. Через час после оформления появился Радист. Его втиснули в нашу клетку и пожелали спокойной ночи. Радист оглядел присутствующих безумными глазами, улыбнулся, произнёс: «А в тюрьме сейчас макароны» и устроился у параши. Я стоял у решётки, и дежурный спросил меня заговорщицким шёпотом:

– Слушай, по-моему, этот Челентано совсем ёбнутый, а?

– Радист что ли? – Уточнил я.

– Ну, – хмыкнул мент, – и точно радист! Видал, как он по телефону час говорил?

– Видел. – Отвечаю. – А с кем?

– Да ни с кем! Телефон давно не работает.

– Как, – говорю, – не работает? Он же новый совсем!

– А вот так, – усмехнулся дежурный, – у нас тут много чего нового, думаешь всё работает?

– Да, – говорю, – я заметил. В толчке-то хоть почему такая вонь? Войти невозможно. Особенно девушке.

– Блин, – мент виновато наклонил голову, – канализация засралась. Такой аншлаг у нас тут впервые. Шлюх и узбеков даже пришлось отпустить.

– Спасибо, – говорю, – вам за это. Спасибо. Особенно за узбеков.

Короче, ночь мы не спали. Нами овладело какое-то странное веселье. Мы шутили и истерически хохотали. Менты ворчали, мол, КВН приехал. Около двух часов ночи пришло пополнение.

– Давай, Чемпион, – сказал усатый дежурный, заталкивая к нам в камеру невзрачного испуганного одетого в тряпьё типа лет сорока, – располагайся.

Чемпион расположился рядом с Радистом, а мент продолжал пристально его рассматривать.

– Слышь, Чемпион? – Крикнул дежурный. – Это ведь не твой паспорт.

Чемпион молчал.

– Ты в Вологде-то на какой улице живёшь?

Чемпион молчал и только с недоумением рассматривал своих сокамерников. Он явно был шокирован увиденным. Похоже, жизнь редко заводила его в цивилизованное общество.

– И нож у тебя крутой? Откуда такой?

Чемпион озирался и молчал.

– Ещё на тебя Лексус записан. Откуда, скажи ты мне, у тебя Лексус?

Чемпион продолжал хранить партизанское молчанье.

– Ладно, – успокоился дежурный, – отдыхай, Чемпион.

Дежурный развернулся и направился на пост, а я спросил вдогонку:

– Почему он Чемпион-то? По какому хоть виду спорта, чтоб знать. Мало ли что?

Полицейский обернулся:

– Почему, почему? Хуй его догонишь. Вот почему.

В обезьяннике, кроме основной клетки были две камеры с деревянными нарами. Одна была закрыта. Как нам объяснили, там выбито окно и потому мороз. Рабочую камеру занял Радист. В отсутствии возможности говорить по телефону он совсем сдулся. Жизнь потеряла для него всякий смысл. Похоже, единственное, что его продолжало хоть как-то беспокоить, так это участь пачки электродов – он несколько раз справлялся у дежурного об её дальнейшей судьбе. Получив все необходимые разъяснения (мол, электроды в порядке, проходят по описи, не ссы), Радист лёг на нары лицом вниз и затих.

Микроблоггер Бушма, отправив очередной пост в Твиттер, воскликнул:

– Две тысячи подписчиков! Я росту! – А повернувшись к аудитории, добавил. – Я топ-блоггер Бушма. Не читали мой Твиттер?

Жена Германа принесла нам еду. Она была злая, качала головой и смотрела на нас обвиняюще. Мне хотелось сказать ей: «Олеся, мы не виноваты, мало того, мы даже не знаем, в чём нас обвиняют! Мы просто ждали Костю, мы находились внутри кордона, мы ничего не делали, просто стояли! Мы не виноваты в том, что случилось с твоим мужем! Прости нас!». Удивительно, но Олеся оказалась единственным человеком, перед которым мне действительно захотелось оправдаться. Но я ничего не сказал. Я просто стоял и смотрел на неё – злую, красивую и свободную.

5 комментариев:

  1. А потом, вроде бы, было желание влиться в протестные ряды...И как оно сейчас??

    ОтветитьУдалить
  2. «...Я — писатель, бля, типа Чехова. Чехов был абсолютно прав. Рассказ можно написать о чем угодно. Сюжетов навалом...
    ///
    Конец, бля, такой: «Медсестра долго, долго глядела ему вслед...»



    Нет, на самом деле, спасибо. Оязательно нужно всё было записать, давно уже.

    ОтветитьУдалить
  3. Критиковать будешь потом. Сначала простимулируй меня, чтобы я все закончил. А так у нас игра не пойдёт!

    ОтветитьУдалить
  4. Ты слишком давно писал последний раз, а я, соответственно, слишком давно тебя стимулировал, поэтому не могу вот так сразу попасть в нужную точку.

    Сейчас я попробую зайти с другой стороны...

    ОтветитьУдалить