Грустный панда.

Мой младший брат, например, утверждает, что работа в офисе -- это максимальная степень несвободы, которой только может добиться человек, не осуждённый за уголовное преступление. Склонен с ним согласиться, хотя, возможно, и не следовало бы, -- в последнее время он мне что-то частенько дерзит.

Последовав совету Пети Налича, который опрометчиво, но настойчиво рекомендовал мне найти работу, я нашёл работу. В офисе. Делов-то! Прелесть, а не работа! Должность архитектора, зарплата выше среднего, мансарда в центре Москвы, весёлые начальники, девушки-коллеги с ярко выраженными вторичными половыми признаками... Словом, “жизнь брала под крыло, берегла и спасала, мне и правда везло, только этого”, как говорится, “мало...”

Вообще-то, я слабак. Об этом знают немногие, но кто раз узнал, -- никогда не забудет. Такого среди ночи разбуди, спроси: “Кто слабак?” -- ответит не задумываясь или попросту покажет на меня пальцем. Так вот, я действительно слабак каких поискать. Поработал, понимаешь, три недели и сдулся. Теперь вот приходится восстанавливать психику и утраченную свободу через увольнение. Ладно. Что было, то прошло; что закончилось, то миновало.

А план у меня такой. Уеду из Москвы, как и полагается, -- вон! Буду чинить хижину, ловить рыбу и промышлять белку. Мой автомобиль вылетит из узкого горлышка Звенигородского шоссе на Новорижское вместе с пробкой, и я оставлю за спиной Голос Большого Города, и его прощальную, произнесённую с эстонским акцентом фразу: “Нэ-при-кодилось!”. Но всё это будет в июне. А сейчас не отвлекайте меня. Мне нужно работать.