НОВЫЙ ГОД НА ХУТОРЕ.

Часы стояли. Пар клубился пряный

по всей избе. Тянулся новый год.

Я на скамье сидел не трезвый и не пьяный.

В стакане виски пожирало лёд.

Орали дети из углов, просили каши,

просили драки, рвали визгом ткань

глухонемого мироздания. А я же

сидел на лавке, сглатывая брань.

В окно вливались дни скупые. Без добавки.

Садилось солнце за рекой — за лупом луп.

Часы стояли. Я сидел на лавке,

в кастрюле остывал куриный суп.

Клубился пар, и индевела рама,

за печкой луком шелестела мышь.

— А что такое смерть? Расскажешь, мама?

— Как подрастёшь, погуглишь. Спи малыш.

Горела ёлка, что паникадило,

за окнами метель мотала мокрый бинт.

И если где-то что происходило,

то только в мультиках, записанных на винт.