пятница, 13 августа 2010 г.

Дома хорошо, а в гостях лучше.


Александр Розембаум (да простят меня боги за то, что я начинаю свой пост с его имени) пел, что, мол, все имеет свой конец — свое начало. Не без сожаления должен признать, что он был прав. А все дело в том, что вчера я стал свидетелем своего возвращения в Москву из Аэропорта Шереметьево 2 — терминал F.

Как же хорошо, думал я, разглядывая подмосковные поселки в иллюминатор заходящего на посадку самолета, что президент Медведев накануне одобрил-таки использование какой-то новой помпы для тушения пожаров. Какой же он молодец, наш президент! Сам выступил по телевизору! Сам все разрулил! Судя по тому, как мягко приземлился самолет компании AirBaltic, я сделал вывод, что Дмитрий Анатольевич успел дать распоряжение и на этот счет. Такая скромная забота обо мне, простом налогоплательщике, а как приятно!

Впрочем, Латвия. Сразу хочу сказать, что все мои опасения подтвердились — здесь все так же уютно и красиво. Латышский Язык, если кто-то особенно уж переживал, остался прежним. Кажется, он вобрал в себя все звуки, издаваемые водяной мельницей — мелодичный скрип огромного колеса, плеск воды, и заунывное пение курляндского мельника, тоскующего по рейхскомиссариату Остланд заодно с Ливонским Орденом.



Латвия — прекрасная страна с большими возможностями. Например, здесь у каждого есть прекрасная возможность увидеть, как русский человек совершенно спокойно проходит по улице плечом к плечу с латышом, о чем-то вежливо беседуя, время от времени отмахиваясь от навязчивых искр, неизбежно возникающих в атмосфере в результате подобного общения. Говорят, что именно поэтому, боясь спонтанного возгорания, Россия продает Латвии газ значительно дороже, нежели всем остальным европейским государствам. Риски, мол, велики.


В Риге ориентироваться трудно — все надписи и указатели только на латышском языке. То же самое в аэропорту и на вокзале. Т.е. даже Великий Английский Язык здесь не в моде. Зато постоянно возникает повод пообщаться с аборигенами. Все рады помочь и указать верный путь. Добрая женщина кассир, например, продала мне билет в Юрмалу на одну станцию дальше, чем мне нужно. Цена, говорит, та же, а вдруг вы прогуляться захотите? Ну, и я действительно прогулялся. Неоднократно.


За въезд в Юрмалу на автомобиле нужно заплатить один лат. Это что-то около полутора евро. В жизни бы не догадался, что приветливый текст на Латышском Языке — это всего лишь предложение опустить монетку в автомат. Никаких шлагбаумов при въезде нет. Свобода, одним словом. Правда, при условии, что полиция может проверить наличие въездного талончика.

В Юрмале все спокойно и безмятежно. Есть даже Укупник. Сидит в ресторане с женой. Что-то даже кушает. С питанием там, должен сказать, все налажено должным образом. Давно я так не столовался. Правда, мне так и не удалось отведать тушеного бобра и миног под кисло-сладким соусом, но я не расстроился, даже когда не обнаружил в меню трех ресторанов латышской водки. Очень, кстати, неплохой. Возможно, даже лучшей во всей обозримой Вселенной. Но бармен объяснил мне, что посетители обычно заказывают русскую выпивку, поэтому мы можем пойти, и купить латышскую в магазине. Кругом одни москали, короче.

У местного населения сложилось впечатление, что Россия — богатая страна. Такой вывод они делают, наблюдая за отдыхающими в Юрмале. Я же, как мог, постарался разуверить их в этом. Но у меня ничего не вышло. В отместку за мои старания, местный банкомат сожрал мою пластиковую карточку. Я бы не удивился, если бы он ее брезгливо выплюнул. Но, увы, пришлось снова занимать денег у Пети, с которым тоже все хорошо.


По музеям, фестивалям и выставкам ходить здесь совершенно не хочется. У меня ощущение, что я вернулся домой, а дома, как известно, людей мало интересуют такие вещи как год основания Вентспилса, «Новая Волна» или настоящий средневековый узник, худой как жертва советской оккупации, музей которой тут тоже имеется. На его фоне выделяется розовый памятник латышским стрелкам. Исторический винегрет здесь в чести.


Так или иначе, два дня на самом настоящем латышском хуторе, три дня на море, и вот я уже готов вернуться в Кривию, как называет мою страну таксист Янис, а заодно и все его этнические соратники. Пошло это, видимо, еще с тех времен, когда латгальцы кололи рыбу с кривичами в одном пруду заостренными при помощи острых камней ольховыми палками, решая межнациональные конфликты с их же помощью.


Что я хочу сказать в заключении? Когда бог создавал Латвию, он был на пике формы. Очевидно, что он совершил это деяние сразу после холодного душа и вкусного завтрака, а не в промежутке между двумя стаканами теплой водки, как это вышло с Воронежской областью, ипотечным кредитованием и Олегом Газмановым. Я бы присвоил этой республике статус ландшафтного заповедника или музея занимательной истории, если бы законы Евросоюза это позволяли. В любом случае, большой русский палдиес вам, дорогие жители Латвии, а я все, и до новых встреч.

5 комментариев:

  1. Никульшин упрекал меня, что я отправился в путешествие без Петьки, но это не так. Хотя, без Румера в этот раз, действительно обошлось.

    ОтветитьУдалить
  2. "Какой же он молодец, наш президент! Сам выступил по телевизору!"

    И сам потушил: http://pics.livejournal.com/drugoi/pic/010qcrbg.gif

    ОтветитьУдалить
  3. "как русский человек совершенно спокойно проходит по улице плечом к плечу с латышом, время от времени отмахиваясь от навязчивых искр, неизбежно возникающих в результате подобного общения."

    Было дело, возникали и у меня грешные стремления приобщиться к прекрасному. "Ну скажи что-нибудь по латышски, ну скажи", приставала я и смотрела глазами кота из Шрека. Несмотря на то, что по латышскому у моего товарища была твердая 4, а по-русскому выше трех не поднималось, он выдал, что знал, а была это сакральная фраза "Свейке дырса яунас гадс", что в переводе на язык Пушкина означало "Здравствуй жопа Новый год". На том душа и успокоилась. Но ружье обязано было выстрелить, и случилось это на миллениум в Хоббитании. Гуляя по центру Праги, мы услышали Высоцкого. Звуки привели нас в магазин сувениров. Стоим в кассу, беседуем. Перед нами женщина буржуазного вида, в образе (не смотря на Высоцкого). Молодая чешка-кассирша обратилась к ней по-русски, рассмотрев в ней, супротив образу, следы социалистической оккупации. Женщина всплеснула руками, отведя мизинчик, и я увидела на ее лице признаки брезгливо-возмущенного удушья. "Я...Я..Я не из Рассыи!"- завизжала она, воздев указующий перст в небо, -Я из Латттвии!". - Ну и свейке дырса яунас гадс", пропела я ей в ухо, а потом под Бехеревку сокрушалась о том, что лучше бы мой друг был китайцем.
    Говорят, что сейчас Большой брат уже не ехидна, а мать. И даже мэр в Риге - русский.

    ОтветитьУдалить
  4. Что-то я зачастила, но пока в зоне доступа, не могу не брякнуть в очередной раз.

    "Дома хорошо, а в гостях лучше."

    Среди тысячи дорог есть одна дорога.
    Хоть до дома путь далек - ты ведь сердцем дома.

    Родина милей, родней. Будь ты предан ей.
    Ты делами помогай Родине своей.

    Среди тысячи дорог есть одна дорога.
    От чужих невзрачных мест - прямо до порога".

    ...Все вспоминала откуда помню эти стихи. И оказалось - это я написала, в 7 лет.

    ОтветитьУдалить
  5. Похоже, придётся ехать туда отмечать какой-нибудь праздник, как бы этого ни не хотелось.

    ОтветитьУдалить